Воспоминания о будущем - Андрей Ларионов

Он снова был в зоне смерти и пустоты. Уверенными шагами он подошел к древнему и тронул его рукой.

«А… ты вернулся», – Айр увидел, как на лице робота вспыхнул зеленый смайл.

– Да, я бросить тебя не мог! – Он взвалил на себя своего напарника и двинулся к свету. Там они сидели какое-то время у генератора и питались светом и энергией. Жизнь приходила к ним опять.

«Жизнь…» – радостно шептал робот.

– Как тебя зовут?

– Ка758 я… А тебя?

– Какие странные имена давали раньше. А меня просто Айр.

– Можно идти к порталу? – спросил Ка758, зеленый смайл играл на его дисплее.

– Да можно…

Две фигурки покинули древний генератор энергии, заточенный под плитами зоны пустоты. Они шли к свету теперь другому, что излучал портал. Айр не поверил своим глазам, когда они по тоннелю света попали опять на планету. Яркая звезда светила откуда-то сверху. Они находились где-то в лесу. Приятная прохлада дыхнула им с ветром в лица, принося запахи цветов и расцветающих небесных оливковых небес. Свет струился по их телам, наполняя энергией и тихим счастьем.

– Мы свободны!

– Да мы теперь свободны… – шептал с улыбкой на лице Айр.

(январь 2015).

Улетая туда…

Рваные далекие облака летели куда-то вдаль, а сильный и теплый ветер нес их за горизонт, где в мареве огня умирала заря. Разочарования и надежды теснили душу его в этот момент. Прошлое, будущее и настоящее, все перемешалось в одной точке именно сейчас и здесь. Боль прошлого давила изнутри, хотелось плакать, но слез уже не было. Стеклянная сфера, в которой сидел Артемид, уже летела туда, где кончались границы времени и пространства. Поделать он уже ничего не мог.

Отголоски прошлого вещали ему в шуме ветра настойчиво и постоянно. Ветра времени говорили ему о незаконченных еще делах в том, что он оставил давно. Артемид молчал. В серых глазах сквозила печаль и пустота. Стрелки часов у башни Аси уже показывали ровно. Значит время пришло. Все сбывалось, как и должно было. Предсказания не врали. Человек сокрушался о прошлом, чего изменить не смог, но вместе с тем к нему в сознание уже вливались картины будущего, то, что очень скоро должно было стать частью его новой жизни.

Да там уже было другое измерение, там не было утлых величин: высота, ширина и длина, там было куда более многомерное пространство. Какой-то яркий свет, доселе неизведанные ощущения. В этот момент Артемиду показалось, что все это время он был зажат в тесную клетку прошлого мира и своего бренного тела. То новое измерение несло ему свободу и совершенно новое представление о мире и вселенной.

По ту сторону бардовых облаков была вселенная, которую он уже покидал. Там кто-то аплодировал, слышен был шум множество голосов. Кто-то созерцал за переходом Артемида в другое пространство.

– Ты заслужил многомерное пространство! —кричали откуда-то из пустоты.

– Ты молодец. Это достойная награда…

Фонтаном ярких ощущений приплывали опять ощущения из будущего. Границы разума мгновенно раздвигались, тело теряло свою привычную форму. Артемид переставал быть человеком. Лишь какая-то ниточка связи с прошлым еще не рвалась. Где-то в мыслях человек вспоминал тот последний вечер на земле. Что же там все же произошло? Этого он уже не мог вспомнить полностью.

Громкие выстрелы, перестрелка. Артемид вспоминал красивое лицо девушки. Он силился вспомнить, кем она приходилась ему. Была ли это возлюбленная или просто какая-то незнакомка, что попалась в последний момент его жизни. Что еще отчетливо помнил странник между мирами, та это, ощущение свежего августовского воздуха, ночную тишину и собственную медленную смерть. Он лежал где-то в трущобах на битом асфальте, за баком мусора, истекая кровью. Вспышки, выстрелы, вот что оживали в его сознании вновь. Он с кем воевал или от кого защищался, а, может быть, напротив вершил правосудие, так или иначе конец его был такой, что он медленно тяжело дышал, смотрел в ночное звездное летнее небо. Еще ему запомнилась там кирпичная стена. Она ползла куда-то…

«Вот и все», – думал Артемид тогда, однако, от этого не было грустно. Он радовался, ощущая, как его сознание медленно перетекает куда-то в новое неизведанное измерение. Еще человек слышал плач. Женский плач. Потом лицо той девушки с красивым лицом. Она склонялась над ним иногда, что-то говорила ему, но Артемид ее не слышал. В ушах лишь стучала и шумела кровь. И вообще это было неплохое яркое ощущение. Умереть так он мечтал бы, даже в новом мире, куда собственно плыл сейчас в стеклянной сфере.

На какой-то миг воспоминания прервались у мужчины, он опять увидел будущее. Лучистый тоннель, лишенный границ звал его куда-то вдаль, прочь от этой маленькой вселенной, которая людям до сих пор казалась необъятной. Что тут говорить, люди были еще дикарями и очень примитивны в своих изобретениях. Их можно было сравнить с доисторическим племенем, что жило бы на маленьком острове, а вокруг бы был лишь океан, моря, за которыми были огромные свободные материки и земли. Именно в этот момент пришло к нему это прозрение о человеческой самовлюбленности и тупости. «Как же много о себе люди мнят», – заулыбался Артемид, провожая взглядом розовые летящие облака.

Сверху продолжали аплодировать. Там поддерживали. Это были какие-то высокоразвитые существа, которые даже не имели телесных тел. Они жили вне времени и пространства, наблюдали за этой крохотной вселенной, в проходе которой уже появился новый человек с высокоорганизованной структурой души и мозга. Далеко не каждый, если не сказать по факту, что лишь единицы переходили с трехмерной вселенной в многомерную. Однако Артемид был именно тот, кому повезло.

Там за горизонтом во тьме, в противоположной стороне от зари, что-то вспыхивало, словно, там шла война, и артиллерия бомбила темноту снарядами. В этом междумирье даже было много такого, чего не понимал еще человек. Лишь небо было узнаваемо, похоже на земной небосвод. Именно потому Артемид смотрел туда ввысь. Вихри времени закручивались тут спиралями, что становилось понятно, что время циклично. Мелкие узоры наполняли сумеречную пустоту. А там, на небе говорили сейчас о нем.

– Люди – это все же высокоорганизованный организм, чтобы вы не говорили там… Могу вас заверить в этом.

– Что вы такое говорите? Это скорее исключение, человек, который простроил свою сложную структуру души в правильной комбинации. Не знаю, как ему удалось, без знаний тайн души, он смог запрограммировать себя на переход в высокоразвитое измерение. Скорее всего в будущем он станет бестелесным и вечным как мы, присоединиться к нашему сомну вечной обители.

– Да это любопытный человечек, однако. За века сюда попадают единицы.

Ветра усиливались, они искажали стеклянную сферу, в которой летел человек и он боялся, что тот лопнет, и он рухнет куда-то вниз в бездонную темноту, что разверзлась под ним.

Огни в небе погасли, лишь тоннель закручивался спиралью, куда собственно и летел шар с ее очередным путешественником. Артемид опять погружался в воспоминания. Смешанные чувства боролись с ним. С одной стороны он испытывал глубокое сожалению по прошлому, а с другой стороны был рад такой развязке. Небо, усеянное звездами, было последним воспоминанием на земле. Там он лежал в темноте, и тонкая струйка крови текла из уголка рта. Сознание ослабевало, но даже в том хаосе и кажущейся не реалистичности своего конца он слышал плач девушки. Она шептала. Иногда в темноте вспыхивал ее сотовый телефон. Она звонила кому-то и куда-то, но это мало волновало уже молодого человека. Его душа медленно переплывала куда-то туда, к новой вселенной…

Спокойствие и умиротворение охватило душу. Стеклянная сфера разлетелась, и человека вжало в какую-то вязкую плоскость, после прохождения которой, он навсегда потерял свое человеческое обличие и физическое тело. Какие-то магические огни вспыхивали во мраке. Ощущения новые, поистине колоссальной силы овладели им. Он понял вдруг, как был убог раньше, живя человеком на земле. Эта бренная оболочка оставлена навсегда, теперь он летел вдаль, улетая туда, где начинались границы новой многомерной вселенной…

(февраль 2015).

Новый мир Терри Пратчетта

…Он все реже и реже возвращался к реальности. Где-то там в своих мирах он пребывал все чаще и чаще. Вместо окружения действительности писатель погружался в то, что годами ранее писал. Плоский мир, далекие миры и фантазии, которые пронизаны добротой, смыслом и своей самостоятельностью существовали теперь в его голове.

– Терри, ты меня слышишь? – спрашивал его кто-то на чисто английском, когда он опять погружался в забвение своего сознания.

Болезнь Альцгеймера прогрессировала у него. Несмотря на то, что он поговаривал об эвтаназии, он продолжал писать книги и свои мысли. Стало трудно читать и писать. Используя распознавание речи, он продолжал трудиться, его мозг продолжал генерировать новые идеи, новые миры и далекие абстракции сказок и чудес.